Еврейская притча

Одного раввина прихожане считали человеком от Бога. Не проходило и дня, чтобы у дверей его дома не толпились люди в ожидании совета, исцеления или благословения этого святого человека. Каждый раз, когда раввин произносил слово, люди просто впивались взглядом в его губы, жадно ловили каждое его слово.
Тем не менее, в толпе прихожан нашёлся один человек, который никогда не упускал случая, чтобы покритиковать учителя. Он обращал внимание людей на слабости раввина, посмеивался над его недостатками — к великому смущению учеников, начавших принимать выскочку за воплощение дьявола.
Случилось так, что однажды «дьявол» заболел и умер. Все с облегчением вздохнули. Внешне люди выглядели скорбящими по случаю, но внутри они были рады, что больше этот неучтивый еретик не будет прерывать вдохновляющие речи учителя, не будет критиковать его поведение.
К большому удивлению верующих, на похоронах Мастер искренне переживал. Позднее кто-то спросил его, не скорбел ли он по участи умершего.
— Нет, нет. С какой стати я должен скорбеть по нашему другу, который сейчас находится в раю? Я печалился о себе. Это был мой единственный друг. Меня повсюду окружают почитающие меня люди. Он был единственным, кто бросил мне вызов. Боюсь, что без него я просто перестану расти.

 

Притча от Андрея Якушева

Жили однажды отец с матерью. И был у них сын, не отличавшийся покладистостью, послушанием, целеустремлённостью, любовью к порядку и прочими качествами, которые обычно ждут от послушных детей. Отец считал, что сына нужно воспитывать в строгости и в беспрекословном подчинении. Мать же позволяла сыну почти всё, и лишь когда его поступки переходили всякие пределы, тихо плакала в своей комнате, продолжая считать, что лишь любовью и просьбами можно что-то добиться.
Родители постоянно спорили друг с другом о том, чьё воспитание полезней, а чьё вредней для ребёнка. Мать считала, что отец подавляет в сыне личность, а отец считал, что мать растит эгоиста и лентяя. Мать запрещала отцу реализовывать свои воспитательные планы, а отец подталкивал мать быть более решительной и не давать сыну спуска.
Прошли годы, и сын стал… тем, кем он стал. И его родители так и не смогли разобраться, что же привело его к этому: излишние действия одного или недостаточные действия другого.

 

Притча от Сулхана-Саба Орбелиани

Некий царь приказал своему визирю:
— Ступай принеси мне кушанье, слаще которого не найти ни на земле, ни в морских глубинах.
Визирь пошёл и купил язык; принёс его, зажарил и подал. Понравилось царю.
В другой раз царь приказал:
— Ступай и принеси мне такое кушанье, горше которого не найти на свете.
Визирь пошел, снова купил язык и подал ему.
Царь сказал:
— Я просил сладкое, ты подал мне язык; я просил горькое, и ты снова подаёшь язык.
Визирь ответил:
— Клянусь твоей головою, на свете нет ничего слаще языка и горше языка.

 

Забота

Притча от Александра Бэллы

Счастье и Удача широко улыбались ему. Желаемое приходило к нему без видимых усилий. Высокий сильный красавец, из-за которого дрались все девушки, он вообще не думал о деньгах, поскольку с завидной регулярностью получал от неведомых родственников одно огромное наследство за другим. В азартные игры ему везло так, что уже никто не садился с ним играть, а с некоторых пор и владельцы казино переводили немаленькие суммы на счета его благотворительного фонда за то, чтобы он никогда больше не посещал их заведений. Он жил, переезжая из страны в страну, свободно изъясняясь на многих языках. Был знаком со знаменитостями, нередко финансируя те их проекты, в которые никто не верил, а они оборачивались успехом. Баловень фортуны, он видел, знал и перепробовал всё, что хотел. Его счастья и везения хватило бы на сотню удачливых или на тысячу обыкновенных жизней. В кругу друзей, с обожавшей его красавицей женой он шумно отпраздновал свой переход в четвёртый десяток. В счастливом супружестве у него было двое детей: мальчик, похожий на него, и девочка — копия матери.
Спустя несколько дней после его тридцатилетия Счастье и Удача навестили Судьбу. Лишь завидев их на пороге, та затараторила:
— Да, он летит один на охоту в Африку. При сильном боковом ветре и над повстанцами. С ветром договоримся, повстанцы промажут. Ведь этого вы хотите?
Счастье и Удача переглянулись, улыбаясь, и Счастье сказало:
— Нет. Пусть случится то, что должно случиться.
Судьба удивлённо подняла брови:
— Но ведь его собьют! Он погибнет.
Счастье и Удача кивнули в знак согласия.
— Объясните, — потребовала Судьба, — вы столько пеклись о его благополучии, а теперь оставляете его одного.
Обе снова утвердительно кивнули, а Счастье промолвило:
— Он был счастлив, как никто другой. Он достиг своего апогея, а дальше начнётся только падение. В погоне за более сильными ощущениями он уже попробовал наркотики. Это вскоре станет причиной развала его семьи и разорения. Он быстро сгорит, настрадается сам, измучив близких и испортив всё впечатление о себе. А так его жизнь останется яркой феерией. Все будут сочувствовать его вдове и детям, говоря: «Это был редкий человек, смелый, удачливый, щедрый. Сколько хорошего он сделал! А сколько ещё мог бы… Но жизнь — метеор».
Внимательно выслушавшая Судьба задумчиво произнесла:
— Вы правы. Вовремя уйти — не менее важно.
— Прошу только об одном, — сказала Удача, — пусть повстанцы будут точны и смерть наступит мгновенно.
— Не беспокойся. Он ничего и не поймёт, — ответила Судьба.
— Да, не поймёт, — согласилось Счастье. — Мы обе ошиблись. Он просто не может понять.
А Удача грустно заключила:
— Это всё, что мы ещё можем для него сделать.