"Притча о воздушных шариках":
Ибо всякий возвышающий сам себя
унижен будет, а унижающий себя
возвысится. (Лука 14. 11)
Однажды одному воздушному шарику надоело, что его кто-то держит на ниточке, и захотелось ему отделиться от своего обладателя. Вырвался он из руки ребёнка и взмыл ввысь. Подхватил его ветер и понёс, а шарик смотрел вниз на своих друзей, что остались там колыхаться на ниточках и загордился.
- Вот, я свободный шар - лечу куда хочу, а вы рабы своих хозяев. Посмотрите, какой я большой и как много во мне воздуха, не то, что вы. Вы по сравнению со мной - мелочь пузатая, - говорил он, раздувая щёки.
Шарик поднимался всё выше и выше, и чем выше он поднимался, тем больше раздувался от гордости, а чем больше он раздувался, тем выше возносился, пока не лопнул от распиравшей его гордыни.

"Слишком длинен второй конец":
Однажды Мулла гулял с палкой, которая для него была слишком длинна. Один его приятель заметил:
- Насреддин, почему бы тебе не отрезать несколько дюймом снизу?
Насреддин сказал:
- Это не поможет - слишком длинен второй конец.

"Пророк – помещик":
Баал Шем Тов часто беседовал с Илияху xa-Haвu(1). Его ученики постоянно умоляли допустить их хотя бы на одну из таких встреч, он же долго отказывал им, однако в конце концов все же пообещал исполнить просьбу.
Как-то раз в пятницу ближе к вечеру Бешт по своему обыкновению направлялся вместе с учениками за город, чтобы поприветствовать Невесту-Субботу(2). И вдруг остановился и, пошарив по карманам, сказал:
— Хотелось закурить, но вот беда — забыл трубку дома. Может, кто из вас одолжит мне свою?
Ни у кого трубки не оказалось. Тогда Бешт попросил, указав на гулявшего неподалеку польского помещика:
— Пожалуйста, спросите у этого пана, не одолжит ли он мне трубку.
Польская знать, как правило, всячески избегала общения с евреями, но этот господин повел себя на удивление приветливо и направился вслед за хасидами к их учителю, чтобы лично вручить ему трубку. Собственноручно набил ее табаком и высек искру кресалом. Попыхивая дымком, Бешт расспрашивал пана, каков урожай в этом году и много ли зерна нынче намолотили. Ученикам довольно скоро их разговор наскучил, и они отошли в сторонку
А когда помещик ушел, хасидим снова присоединились к учителю.
— Ну вот, — сказал Бешт, — свое обещание я выполнил. Этот пан и был пророк Илия.
— Как же так! — вскричали ученики. — Почему ты нас не предупредил?
— Если бы вы не отнеслись к нему так пренебрежительно, то поняли бы смысл тех вопросов, что я ему задал. Спрашивая об урожае этого года, я интересовался, много ли людей устремились душой к Небесам. А спрашивая о намолоченном зерне, выяснял, снискали ли наши молитвы милость и благодать Божью.
— И что же он тебе сказал? — спросили ученики озадаченно.
— Что сказал, то сказал, — ответил Бешт. — Слушать надо было.
Для хасидов Польши встретить Илию в облике польского помещика — вещь неслыханная. Польские помещики отличались грубостью и крайним антисемитизмом. Это, конечно же, только подчеркивает мысль, которую стремился передать своим ученикам Бешт: ничто не таково, каким оно кажется; все подвластно Божьей искупительной силе. Что говорит Илия людям, с которыми встречается? Что говорит, то и говорит. Этого не перескажешь. Ты либо встретишься с ним, либо нет. Самое главное — держать глаза открытыми. Всегда.
1. Илияху ха-Нави — Илья-пророк. Согласно Библии, он не умер, но еще при жизни был вознесен на Небеса. На протяжении тысячелетий люди верят: Илия регулярно возвращается на землю, чтобы почтить посещением праведников или чему-либо научить того, кто особенно пылок в своем религиозном рвении.
2. Невеста, или Царица-Суббота, — воплощение Шхины, Божественного Присутствия в мире. Среди каббалистов XVI столетия, живших в Сафеде, возник обычай выходить в пятницу перед закатом в поле, встречая Царицу-Субботу. Однако корни этого обычая уходят гораздо глубже; так, еще более тысячи лет назад рабби Ханина по пятницам перед закатом обращался к своим гостям: «А теперь пойдем, встретим Царицу-Субботу»; то же самое делал и рабби Янай, взывая: «Приди, приди, Невеста!» (Шаб-бат 119а). Сегодня в память об этих раввинах и их обычаях мы распеваем мистический гимн Леха Доди («Приди, Возлюбленная»), который написал в Сафеде Соломон Алкабец (1505-1584).