10:45 Самые разные притчи |
Искусство вести беседуДаосская притча— О, Мудрейший, — спросили как-то Хранителя Истины из клана Спокойных, — в чём заключается искусство беседы? — Следует дать возможность говорить тому, кто желает выговориться; выслушать того, кто желает быть услышанным; дать знания жаждущему их; не разубеждать убеждённых. — А что делать, если придётся беседовать с несколькими убеждёнными, каждый из которых не приемлет мнения других? — снова спросили Хранителя. — В такой беседе, — сказал Мудрейший, — следует дать понять каждому, что ты согласен именно с ним и не перечишь другим только из вежливости, но для этого даже не нужно слов… Дети были одниПритча от Хорхе БукайМать ушла рано утром и оставила детей на попечение девушки восемнадцати лет, которую она иногда приглашала на несколько часов за небольшую плату. С тех пор, как умер их отец, наступили тяжёлые времена. Можно было потерять работу, если оставаться дома каждый раз, когда бабушка не сможет посидеть с детьми, заболеет или уедет из города. Марина после обеда уложила детей спать. И тогда ей позвонил её парень и пригласил на прогулку в своей новой машине. Девушка особенно не раздумывала. В конце концов, дети обычно не просыпаются раньше пяти часов. Услышав гудок машины, она взяла свою сумочку и отключила телефон. Она предусмотрительно закрыла на ключ дверь в комнату и убрала его в сумочку. Она не хотела, чтобы, проснувшись, Панчо спустился за ней по лестнице. Ему было всего-навсего шесть лет, он мог зазеваться, споткнуться и ушибиться. Кроме того, подумала она, как объяснить матери, что ребёнок её не нашёл? Что это было? Короткое замыкание в работающем телевизоре или включённых светильниках в зале… вылетевшая из камина искра? Но случилось так, что занавески загорелись, и огонь быстро добрался до деревянной лестницы, ведущей в спальню. От дыма, просочившегося через дверь, малыш закашлялся и проснулся. Не раздумывая, Панчо вскочил с постели и попытался открыть дверь. Надавил на засов, но не смог. Если бы ему это удалось, то и он, и его грудной братик через несколько минут погибли бы в бушующем пламени. Панчо закричал, позвал няню, но никто не ответил на его крики о помощи. Тогда он подбежал к телефону, чтобы набрать номер своей матери, но он был отключён. Панчо понял, что теперь только он сам должен найти выход и спасти себя и своего братика. Он попытался открыть окно, за которым был карниз, но его маленьким рукам было не под силу открыть задвижку. Но даже если бы ему это удалось, ему пришлось бы преодолеть ещё и проволочную защитную решётку, которую установили его родители.
Когда пожарные потушили огонь, все говорили только об одном: — Как мог такой маленький ребёнок разбить окно и сломать решётку вешалкой? — Как ему удалось запихнуть младенца в рюкзак? — Как ему удалось пройти по карнизу с таким грузом и спуститься по дереву? — Как им удалось спастись? Старый начальник пожарной команды, мудрый и уважаемый человек, ответил им: — Панчито был один… некому было ему сказать, что он не сможет. Мудрый государьДаосская притчаЦзянлюй Мянь пришёл к своему учителю Цзи Чэ и сказал: — Учитель, вышло так, что правитель Лу попросил меня о наставлении. Я отказывался, но безуспешно, так что пришлось мне дать ему совет. Не знаю, попал ли я в цель, но сказал я вот что: «Нужно следовать за почтительными и бережливыми, выдвигать справедливых и преданных, отвергать корыстолюбивых и льстивых. Тогда в народе никто не посмеет нарушить порядок». Цзи Чэ рассмеялся и воскликнул: — Ты всё равно что богомол, преграждающий путь повозке! Твои советы только навлекут на государя беду: ведь башни его дворца заполнены сокровищами, и, куда бы он ни направился, за ним всюду следует толпа. Цзянлюй Мянь задрожал от страха и сказал: — Прошу тебя, учитель, объясни, что ты имеешь в виду? — Когда великий мудрец правит Поднебесной, — ответил Цзи Чэ, — он воодушевляет сердца людей, желая, чтобы они обратились к просвещению и исправили свои обычаи, подавили свои разбойничьи помыслы и прониклись возвышенными устремлениями, словно такова их природа, и они сами не знали бы, почему они таковы. Такого человека следовало бы считать старшим братом великих императоров — Яо и Шуня. Сколь велик, сколь беспределен он! Он хочет соединиться с полнотой жизни в себе и вовек пребывать в ней сердцем! |
|
Всего комментариев: 0 | |