"Третий министр":

Однажды случилось так: царевич своим дурным поведением разгневал отца. И уж так он повёл себя неделикатно, так не по-царски, что отцу пришлось изгнать его из королевства.

Царь думал, что сын раскается, попросит прощения и вернётся обратно. А царевич просто исчез. Он не пытался искать связи с отцом. Можно было подумать, что он только и ждал - как бы сбежать из царства, как бы сбежать от дворца и от отца. Он бродил поблизости от царства, связался с компанией пьяниц, картёжников и проституток - худшим сбродом, какой только можно найти. Он стал одним из них, но не только - постепенно он стал их вожаком.

Прошло много лет. Отец всё старел и старел и всё тревожился о благополучии своего единственного сына. Видя приближающуюся смерть, он послал одного из самых умных своих министров вернуть сына обратно.

Министр отправился в роскошной золотой карете, с множеством слуг. На некотором расстоянии от лагеря оборванцев была раскинута величественная золотая палатка. Министр послал гонца к царевичу, сам же не стал себя утруждать. Он остался вне лагеря: войти туда было ниже его достоинства. Нищий лагерь - немыслимо было войти в эту грязную дыру, в которой жил царевич и эти падшие люди. Министр пытался найти контакт с царевичем, но общение было невозможно: расстояние уж слишком велико. Так ничего у него не получилось, и он вернулся обратно.

Тогда послали другого, более мужественного. Он был отважен, он понял причину неудачи первого посланца: первый министр не мог общаться. И он поступил по-другому: он отправился одетый, как простолюдин, и без всяких слуг. Он просто понял - и смешался с этой компанией. Он стал у них своим; и постепенно, мало-помалу, ему самому полюбилась их свобода. Во дворце было, как в тюрьме: никакой свободы. А здесь каждый был абсолютно свободен. Никто никому не мешал, каждый был предоставлен сам себе.

Второй министр тоже не выполнил поручения: он сам больше не вернулся во дворец дать отчёт царю. Царь очень обеспокоился. Казалось, ничего нельзя сделать. Он обратился с просьбой к третьему министру, не только мужественному, но и мудрому. Это была последняя попытка.

Третий министр попросил трёхмесячный отпуск, чтобы подготовиться. Только тогда, мол, не раньше, он сможет отправиться в путь. Царь спросил: "К чему ты собираешься готовиться?" Он ответил: "К тому, чтобы помнить себя". И ему был дан трёхмесячный отпуск. Он отправился к Мастеру, чтобы достигнуть большей полноты сознания. Вести себя так, как первый министр, было абсолютно бессмысленно: общение было невозможно. Второй поступил лучше, но тоже потерпел неудачу: не сумел помнить себя. Поэтому он сказал Macтеру: "Помоги мне, чтобы я мог помнить себя и помнить, что я пришёл из дворца, чтобы выполнить очень важное поручение".

Три месяца прошли в обучении. Затем он отправился. Он повёл себя так же, как второй. Оделся простолюдином и отправился к ним пьяницей. Но он только сделал вид: на самом деле он не был пьяницей. И он жил со всей этой честной компанией, делая вид, что он пьяница, делая вид, что он картёжник, и даже делая вид, что влюбился в проститутку. Но всё это была видимость - на самом деле он действовал. И постоянно, как подводное течение, он спрашивал себя: "Кто я? Зачем я пришёл сюда? Для чего?" Он наблюдал себя. Он был наблюдатель. И добился, чего хотел.

Поход

Христианская притча в изложении Константина Филатова

Однажды государь великий собрал войска и вооружил воинов, поднял знамя и выступил в дальний поход на врага. Проходя же через ущелье, зажатое между утёсами и обрывами, один из легковооружённых воинов, утомлённый трудностью пути, сбросил с плеч щит свой и оставил его на дороге. Государь увидел этот щит, проезжая мимо, и велел одному из сопровождавших подобрать его. И на привале потребовал государь отыскать воина, который прежде сражения, не встретившись ещё с опасностью, бросил щит свой и лишился оружия. Виновный был немедленно обнаружен. И устремил на него государь грозный взгляд и произнёс:

— Скажи, негодный, если бы неожиданно напал сейчас неприятель, каким оружием ты, бросивший щит на дороге, стал бы обороняться от врагов?

И застыл воин от ужаса, и стоял в безмолвии. И тогда приказал государь сотнику своему отстегать плетьми и предать позору воина, обрёкшего себя на смерть. Но сотник, охваченный жалостью и смягчённый дарами, отпустил его невредимым. На следующий день государь увидел этого воина, но не увидел следов наказания, и, призвав к себе сотника, обратился к нему:

— Как посмел ты не выполнить мой приказ? Или думаешь ты, что я меньше тебя забочусь о войске? Надлежало тебе наказать бросившего оружие своё в назидание прочим, но не выполнил ты моё повеление и дал ещё худший пример поступка к подражанию слабым и беззаботным.

И казнил государь сотника своего.

"Сармад":

Однажды император Оранжеб приказал великому Суфийскому святому Самраду, который жил в Гвалиоре, отправиться в мечеть. Поскольку всякий, избегающий регулярных молитв, проводящихся в государственной мечети, поступал против закона того времени.

Сармад, будучи человеком экстаза, проводил каждый миг дня и ночи в единении с Богом, и, оставаясь собой, он забыл или, возможно, не пожелал выполнить приказ. Никакого значения для него не имело, в какой час или же в каком месте исполняются молитвы. Каждое место для него было местом молитвы; каждый миг был часом молитвы; каждый его вздох был молитвой.

Отказавшись посещать молитвы, он был обезглавлен за нарушение закона, предписанного для всех. Вследствие этого наступил закат Империи Моголов, и ее падение может быть отнесено к тому времени. Вся цивилизация Моголов, неповторимая для того времени, распалась на части. Однажды император Оранжеб приказал великому Суфийскому святому Самраду, который жил в Гвалиоре, отправиться в мечеть. Поскольку всякий, избегающий регулярных молитв, проводящихся в государственной мечети, поступал против закона того времени.

Сармад, будучи человеком экстаза, проводил каждый миг дня и ночи в единении с Богом, и, оставаясь собой, он забыл или, возможно, не пожелал выполнить приказ. Никакого значения для него не имело, в какой час или же в каком месте исполняются молитвы. Каждое место для него было местом молитвы; каждый миг был часом молитвы; каждый его вздох был молитвой.

Отказавшись посещать молитвы, он был обезглавлен за нарушение закона, предписанного для всех. Вследствие этого наступил закат Империи Моголов, и ее падение может быть отнесено к тому времени. Вся цивилизация Моголов, неповторимая для того времени, распалась на части.