Как работает шарманка?
Зачастую нам кажется, что шарманка — это просто большая музыкальная шкатулка и мелодия рождается в ней с помощью валика со штырьками и железной пластинки с «хвостиками». Валик крутится, расположенные в нужном порядке штырьки задевают за «хвостики» — вот вам и «На сопках Маньчжурии». Однако не все так просто. Да, существуют шарманки с таким механизмом и даже с механизмом ксилофона, когда штырьки валика задевают музыкальные молоточки, ударяющие по металлическим клавишам, но это уже производные.
Настоящая шарманка — почти орган, и ее устройство намного сложнее, чем мы думаем. Чтобы шарманка заиграла, нужно сначала повернуть ее ручку — ворот. Эта ручка приводит в движение сразу два механизма: штырек, закачивающий воздух в мехи внизу инструмента, и музыкальный валик с нанесенными углублениями — шпильками. Валик, вращаясь, приводит в движение рычаги, которые, цепляясь за шпильки, двигаются вверх-вниз в заданном порядке. В свою очередь, рычаги приводят в движение трости, которые открывают и закрывают воздушные клапаны. А клапаны контролируют подачу воздуха в трубы, аналогичные органным, благодаря которым и звучит мелодия.
Голландцы утверждают, что первая шарманка появилась на их родине. И было это лет 500 назад. Однако из вещественных доказательств у них есть только чертеж конца XV века — столь ветхий, что на нем трудно что-либо разобрать. Из тех образцов, что дошли до нас, самый древний был сделан во Франции в начале XVII века. Изначально шарманку пытались использовать для обучения певчих птиц, но вскоре нашли ей применение в церкви — аккомпанирование пению псалмов. И только к концу XVII века этот инструмент вышел на улицы: его стали использовать бродячие музыканты. Благодаря съемным звуковым валикам шарманка могла проигрывать любое количество мелодий. Правда, сами валики были далеко не дешевыми. В таком качестве она прослужила до конца 1930-х годов.
В Россию шарманка попала в конце XVIII века из Польши. Свое название она получила от вошедшей тогда в моду песни «Прекрасная Катрин» (Charmante Katharine). А на Украине ее стали называть «катеринкой» — по имени героини той же песни. Размеры шарманок были разными — от небольших ящиков до объемистых шкафов, которые можно было перевозить только на телегах.

 

Почему птиц, сидящих на высоковольтных проводах, не убивает током?
Если, подняв голову, взглянуть на линии электропередач, несущие в себе несметное количество вольт, невольно складывается впечатление, что перед вами своеобразная адская печь, способная заживо зажарить любую птицу, севшую на смертоносный кабель, в миллисекунду. В действительности же этого не происходит. Причина заключается в том, что между кабелем и севшей на него птицей не возникает разницы напряжений. Ведь сидит она на нем, не соприкасаясь с землей, к тому же сидит только на одном кабеле. Таким образом, напряжения кабеля и птицы абсолютно совпадают. Но если вдруг, взмахнув крыльями, та же птица невзначай коснется соседнего кабеля, но уже с другим напряжением, то адская машина сработает…
К счастью, кабели обычно располагаются на значительном расстоянии друг от друга, что делает их соприкосновение практически невозможным. Именно поэтому угроза для жизни пернатых ничтожно мала. Но упаси вас Бог проверять это утверждение на практике.

 

Как кефир стал кефиром?
Судьба этого обыденного кисломолочного продукта на редкость необычна. Исторической родиной небольших желтоватых горошин, именуемых «пшеном Пророка» или «зернами Магомета» (а проще — кефирных грибков), принято считать северный склон Кавказского хребта. Согласно легенде их принес в своем посохе в дар горцам сам Магомет, научив их с помощью горошин готовить совершенно особый продукт и настрого запретив дарить их иноверцам. Восприняв этот дар, жители Кавказа стали готовить божественный продукт, называемый в разных местах поразному — кэпы, кхагу, чыппэ, — и, как и было им велено, считали грехом дарить грибки даже выходящим замуж дочерям.
Процедура приготовления оставалась неизменной на протяжении не одного столетия: в бурдюк (а позже — в глиняный сосуд) заливали молоко и, поместив туда грибки (закваску), выносили на дорогу, чтобы каждый путник мог пнуть его ногой — постоянное встряхивание только ускоряло процесс брожения. О том, как этот напиток появился в России, доподлинно неизвестно. Есть предположение, что драгоценная закваска была подарена русскому врачу его чеченским другом еще в 1866 году. Но бытует также и другая история, куда более захватывающая.
Если верить ей, то закваска попала в Москву из окрестностей Кисловодска в 1908 году «по вине» Ирины Сахаровой, помощницы известного молокозаводчика Бландова. Красивая и бесстрашная девушка была направлена им в Кисловодск к поставщику одной из местных сыроварен Бландова, князю Бек-Мирзе Байчарову, в надежде на то, что ей удастся уговорить князя продать некоторое количество грибков. Очарованный красотой Ирины, князь поначалу пообещал пойти ей навстречу, но, памятуя о запрете Магомета, никак не мог на это решиться, а потому визит посланницы затягивался.
Дальнейшие события развивались в духе детективного жанра: похищение прекрасной Ирины сыном Бек-Мирзы, предложение его руки и сердца, внезапное появление полицейских, арест молодого князя, суд и приговор. В качестве компенсации князь должен был передать пострадавшей 10 фунтов священных горошин. Спустя некоторое время фирма Бландова приступила к выпуску российского кефира, первые бутылки которого были направлены пациентам Боткинской больницы.
Основная микрофлора кефирного грибка представляет собой сложный и до конца не изученный симбиоз нескольких микроорганизмов (молочнокислых палочек, стрептококков, дрожжей, уксуснокислых бактерий и ароматообразующих веществ). Помещенная в молоко закваска вызывает в нем различные изменения: молочнокислое и спиртовое брожение. Однако при всей своей нынешней доступности «пшено Пророка» так и не утратило своей главной тайны — искусственно вывести кефирный грибок людям пока так и не удалось.