Змея и Соловей

Притча от Николая Бутенко

Поймала Змея Соловья и пообещала отпустить его живым при одном условии, если он научит её петь. Каждый вечер Соловей напевал ей свои трели, а она их повторяла с упорством.

Через некоторое время Змея поверила, что поёт не хуже Соловья и отпустила его на свободу. А сама поползла в лес и зашипела на все лады. Зная крутой нрав Змеи, звери и птицы стали ей подражать.

С того дня в этом лесу все шипят друг на друга.

Край, где всё самое лучшее

Притча от братьев Бондаренко

Лето Голубь провёл у Лысой горы в дупле осокоря над речкой, а на зиму к Чёрному морю улетел, среди Крымских гор поселился. С Крымским Голубем познакомился. Летает с ним, Крымский край нахваливает:

— Хорошо у тебя как: и море под боком, и горы рядом. У нас тоже гора есть, Лысой мы зовём её. Но разве её можно с твоими горами сравнить?

— Низкая?

— Да, и низкая, и вообще не такая… И речка у нас есть, Чагрой мы зовём её. Но разве её с твоей можно сравнить? Твоя вон как по камням скачет.

— А у вас что — тихая?

— Да, и тихая, и вообще не такая… И озеро у нас есть, но разве сравнишь его с твоим озером? Оно вон у тебя на горах, под самыми облаками лежит.

— А ваше что, в долине?

— В долине, да и вообще оно совсем не такое, как у тебя.

И сказал тогда Крымский Голубь:

— Если тебе нравится так край мой, оставайся здесь навсегда. Будем жить рядом.

— Что ж, останусь, — сказал ему наш Голубь и всю зиму летал над Крымскими горами, и всё нахваливал их. А как стало время к весне близиться, томиться начал, задумываться.

Спросил его как-то Крымский Голубь:

— О чём это ты всё думаешь?

— О горе, — говорит, — о Лысой. Поглядеть бы теперь, какая она. Вершина-то её отошла, поди, обесснежила.

— Так что ж о ней думать? Ты же сам говорил, что вашу гору с нашими не сравнить.

— Я и сейчас говорю: разве её можно с вашими сравнить? Такой горы нет больше нигде. Ты бы посмотрел, какие овраги прорезают её! Они уж, наверное, водой набрались, заревут, гляди, скоро.

На другой день смотрит Крымский Голубь: опять о чём-то думает товарищ его. Спросил:

— О чём же ты теперь думаешь?

— Об озере нашем, — ответил наш Голубь, — теперь уже в нём, гляди, лягушки оттаяли, голоса свои пробуют.

— Да что же о нём думать? — сказал Крымский Голубь. — Ты же сам говорил, что его не сравнить с нашим озером.

— Я и сейчас говорю: разве его можно сравнить с вашим озером? Да такого озера, как у нас, нигде не найти больше. Ты бы посмотрел, какие над ним ивы плакучие свешиваются, а какие кувшинки бывают летом! Эх…

А через день смотрит Крымский Голубь, а товарищ его опять о чём-то думает.

— Ну, а теперь-то ты о чём думаешь? — спросил он его.

И услышал в ответ:

— О речке нашей. Теперь, гляди, по ней льдины плывут. Вышла речка из берегов и разлилась по огородам. А по вечерам у её воды ребята костры жгут, поют песни нашего края.

И удивился Крымский Голубь:

— Да что же о пустом думать? Ты же сам говорил, что вашу речку с нашей не сравнить.

— Я и сейчас говорю: куда вашей речке до нашей! Наша вся черёмухой заросла. Расцветёт — белая- белая. А какие осокори стоят по её берегам — до самого неба! На одном из них родился я и вырос. Разве можно нашу речку с вашей сравнить?

И добавил, расправляя крылья:

— Полечу. К себе полечу. Пока доберусь, пора уж будет гнездо строить.

— Как?! Ты же сказал, что у нас навсегда останешься. Негоже от своего слова отказываться.

— Уж лучше от своего слова отказаться, чем от Родины, — сказал наш Голубь и поднялся в небо, полетел в край, где и гора самая лучшая, и речка самая красивая, и осокори такой высоты, каких нигде больше на земле нет.

Стыд молиться

Христианская притча

Один странник остановился перед домом у дороги. Было там собрание рабочих. Вдруг наступила в доме тишина: рабочие преклонили колена на молитву. Но один из них вышел и стал ходить вокруг дома. Спросил его странник:

— Что происходит в доме?

— Молятся Богу. Мне стало стыдно, и я вышел.

Странник замолчал в ожидании.

— Кого ты ждёшь? — спросил рабочий.

— Жду, когда кто-нибудь выйдет, чтобы спросить его о дороге.

— Почему не спросишь меня? Я покажу тебе дорогу.

Покачал головой странник и отвечал:

— Как может показать правильный путь тот, кто стыдится Бога и своих братьев?