"Ангел из полена":
Однажды, когда ребецин(1) Мирла, жена ребе Ицхака Меира из Меджибожа и невестка ребе Авраама Егошуа Хешля из Апты, молилась в шуле(2) , она услышала тревожный шум на мужской половине синагоги. Поинтересовалась, что стряслось, и ей сказали: умер возчик, ребе Иаков.
— Гут ин химел(3) — вскричала ребецин. — Да знаете ли вы, что это был за человек?
Вокруг нее собрались люди, и она продолжила:
— Однажды зимой, когда у меня не было ни одного полена и печь стояла холодней ледышки, ребе Иаков запряг лошадь и поехал в лес. А вернулся с полной повозкой дров, которых мне хватило и для дома, и для бейс мидраш(4) .
— И это еще не все, — припомнила ребецин, — как-то в пятницу я вдруг обнаружила, что в доме нет ни капли воды. Узнав об этом, ребе Иаков привез мне полную бочку чистейшей воды. Ее хватило и мне, и всем соседям, чтоб приготовить еду для шаббос(5).
Ребецин, которая до этого момента говорила сидя, вскочила на ноги и, обратив лицо к Небесам, воскликнула:
— Рибоно шел Олам(6)! Да будет воля Твоя: пусть божественные искры из каждого поленца дров и из каждой капли воды, которые он привез нам, превратятся в ангелов. И пусть эти ангелы обратятся к Тебе с мольбой об этом человеке. И да встретят его Небеса приветственным хором!
Через пару минут в шул вошел муж ребецин, и ему рассказали о дерзком призыве женщины к Господу.
— Надо же, какая чудесная мне досталась жена! — ответил ребе Ицхак Меир. — Нет сомнений, с ней пребывает Руах ха-Кодеш(7). Ибо я знаю: то, о чем она просила, уже исполнилось.
1. Ребецин — жена ребе.
2. Шул (идиш: букв, «школа») — этим словом обозначалась традиционная восточноевропейская синагога. Такое наименование пошло от римлян, которые называли синагогу «schola», отмечая ту роль, которую она играла в образовании в еврейском обществе.
3. Гут ин химеп (идиш) — восклицание «Боже Небесный!».
4. Бейс мидраш — «дом (религиозного) обучения», нередко примыкающий к зданию синагоги.
5. Шаббос— суббота.
6. Рибоно шел Олам («Господин Вселенной») — обращение к Богу.
7 Руах ха-Кодеш — Святой Дух Бога, проявляющийся в том или ином человеке и наделяющий его способностью к пророческим видениям и духовным прозрениям.
К тому, что делаешь для себя, Святой Дух не причастен. А твоя помощь другим людям — Его работа. Духовная практика есть подчинение себя служению. Средства определятся конкретной задачей, но намерение всегда неизменно: забота о ближнем.

 

"Привычка":
Так случилось, что Мулла Насреддин заболел и был госпитализирован. Через несколько минут кто-то постучал в дверь, и вошла маленькая женщина. Она сказала: «Я ваш врач. Разденьтесь, я пришла вас осмотреть».
Мулла спросил: «Вы имеете в виду - полностью?»
Врач ответила: «Да, именно так».
Он разделся. Женщина осмотрела его, затем она сказала: «Теперь ложитесь на кровать, у вас есть какие-нибудь вопросы?»
Мулла Насреддин сказал: «Только один: зачем вы побеспокоились постучать?»
Женщина ответила: «Просто привычка».

 

"Человек, который помнил о смерти":
Однажды один дервиш сел на корабль, чтобы отправиться в морское путешествие. Увидев его на борту корабля, другие пассажиры, как водится в таких случаях, стали друг за другом подходить к нему за напутствиями. Всем им он говорил одно и то же и, казалось, просто повторял одну из тех формул, которые каждый дервиш время от времени делает объектом своего внимания. Он говорил: "Помни о смерти, пока не узнаешь, что такое смерть".
Почти никто из путешественников не обратил особого внимания на этот совет.
Вскоре разыгрался свирепый шторм. Матросы, а вместе с ними и все пассажиры, упали на колени, умоляя Бога спасти корабль. Они в ужасе стонали, считая себя погибшими, и в исступлении ожидали помощи свыше.
Все это время дервиш сидел спокойно, задумчиво, совсем не реагируя на движение и на происходящее вокруг.
Наконец волны утихли, море и небо успокоились. Придя в себя, пассажиры осознали, как безмятежен был дервиш среди всеобщего ужаса. "Разве вы не осознали во время шторма, что только одни доски отделяли вас от смерти?" - спросил один из них.
"О да, конечно, - ответил дервиш, - я знал, что на море всегда так, но еще на суше я часто размышлял над тем, что в обычной жизни, среди самых повседневных событий, нечто еще менее прочное отделяет нас от смерти".
Эта история принадлежит Баязиду из Бистама* (местности, расположенной на южном побережье Каспийского моря). Он был одним из величайших суфиев прошлого. Умер в конце девятого века.
Его дед был зороастрийцем, и Баязид проходил курс эзотерического развития в Индии. Так как его мастер, Абу Али из Синда, был недостаточно знаком с внешними ритуалами ислама, некоторые ученые предполагали, что Абу Али был индуистом и что Баязид фактически обучался индийским мистическим методам. Однако ни один из суфийских авторитетов не соглашается с этим.
Последователи Баязида входят в орден Бистамия.
*Речь идет об Абу Язиде аль-Бистами